Капитан Фалькас: заметки китайского преподавателя

            Замечаю за собой, что потихоньку стал забывать русский язык. Немудрено, ведь никакой среды общения, кроме китайской, у меня тут нет. Начал использовать в речи те же конструкции, что и мои горе-студенты – «еще один рот» (в смысле глоток), «дайте мне салфет» (салфетку), «мой живот голоден». Или совсем что-то невообразимое, типа «я хотеть купить вода».  Пытался научить своих детей русскому, так они заговорили на каком-то чудовищном суржике: «baba, wo xiang (папа, я хочу) писать», «baba, ni kan – gou (папа, ты глянь – собачья) какашка» и т.д. Боюсь, что скоро и меня ждет тот же удел…    Вспоминается приграничный русско-китайский фольклор 1930-х годов, типа песенки на мотив «Солнце всходит и заходит...»: «Сонца ю-ла и мию-ла, / Чега фанза бу шанго, / Караула сыпи-ла ю-ла, Мая фангули акыно» («Солнце есть и нет, / Этот дом нехороший, / Караул уснул, / Я разбил окно»). Или поговорки «Каму нара харашо, каму низа пылоха» («Кто на нарах – [тому] хорошо, кто внизу [под нарами] – п

  Говорят, за взятки в Китае расстреливают. Но так выглядит дом в дачном поселке чиновников среднего города. При этом официальная зарплата – около 70 т. р. на наши деньги.

        Еще об уйгурах. Поужинали на днях с приятельницей, профессоршей дизайна одежды. Только что приехала из Кашгара. Ездила туда на два месяца по программе повышения квалификации тамошних преподавателей. Вернулась в полном шоке. При этом - ханька, член партии.   Студенты ей рассказали, что у 80% родители в тюрьме. На выступлениях в институте нельзя надевать национальную одежду, местным преподавателям запрещено обращаться к студентам на уйгурском языке, на занятиях по кройке и шитью нет даже ножниц, поскольку студентам нельзя их иметь и покупать. Несмотря на беспрецедентные меры безопасности, преподавателям-ханьцам не разрешали выходить в город поодиночке. Еще упомянула такой случай: на фабрике одежды начальник по телефону попросил принести ему степлер ("пистолет"). Все телефоны там прослушиваются роботом, который реагирует на "чувствительные" слова. Сразу же приехала полиция. Бедолага возмущенно махал руками, пытаясь объясниться, но его скрутили и увезли.   Непон

     Я, кажется, говорил, что живу на острове, но забыл сказать, что за остров и кто коренные обитатели его прибрежья. А это народ танка – морские цыгане. Никто толком не знает, кто они такие и откуда приплыли. Но император Юнчжэн посчитал их людьми второго сорта и своим указом запретил селиться на суше. С тех пор они так и остались жить на лодках. Мужчины занимались рыбной ловлей, а женщины проституцией. Сейчас, конечно, все по-другому. Но до сих пор многие танка днюют и ночуют на таких понтонных плотах.

     К слову, CCTV на русском выложило все серии киносериала "Прекрасная молодость" . Сюжет построен вокруг Сайханьба - крупнейшего в мире искусственного лесопарка, в четырехстах километрах к северу от Пекина. Его начали создавать в 1960-е посреди бесплодной пустыни, чтобы защитить столицу от песчаных бурь. Масштабный проект типа советского БАМа, только там лес рубили, а тут сажают. В сериале есть все - голод, кротовье мясо, лютые стужи, волчьи атаки, песчаные штормы, безудержная любовь, случайная гибель, подлые интриги, прием в партию, героические ударники труда и даже злобные цзаофани. В серии, посвящённой культурной революции, они низвергают и избивают основателей лесопарка. Но лес живет, а значит все кончается хорошо.

            Посмотрел, наконец, пропагандистский фильм  CCTV   «Незримая война: Трудный путь борьбы с терроризмом в Синьцзяне». Особенно впечатлила третья часть – « Тлетворные учебники ». Речь в ней идет о преступной группе, которую сколотил Саттар Савут, начальник Управления по делам образования Синьцзяна. В ОПГ вошли его заместитель Алимджан Меметимин, главные редакторы издательства «Просвещение» Абдуразаг Сайим и Тахир Насир, а также редакторы Ялкун Рози и Вахитджан Осман.  Х удожественный редактор издательства Шехидэ Юсуп говорит, что заговорщики – текстовые редакторы – часто вмешивались в ее работу. Она же, видимо, и дала показания на своих коллег. В качестве доказательства их вредоносной деятельности Шехидэ Юсуп показывает две картинки из учебника уйгурского языка для начальной школы. На первой – якобы герб республики Восточного Туркестана. При этом она тыкает пальцем в фотографию мужчины в тюбетейке и пиджаке, на лацкане которого красуется знак – пятиконечная звезда, лежащая на

            Закончился последний урок перед началом каникул. Вышли из аудитории. Я попрощался с ней: "Пока!" - и махнул рукой пустоте. "Вы с кем прощаетесь?" - спросил Боярин. "С чертом!" - пошутил я. Сели в лифт. "Сейчас чертей нет, - сказал Боярин, - потому что есть компартия".  А Матвей говорит: "Чертей (гуэй) нет, но есть заморские черти (гуэйло)". И смотрит на меня. Все смеются. Я за словом в карман не лезу. Так что тут же парировал: "Сам ты гуэйло!" Но напрягся. "Гуэйло" звучит довольно обидно. Но вот недавно в Гонконге прошел суд. Один англичанин заявил, что на работе его подвергали дискриминации. Называли "гуэйло", а потом и вовсе уволили. Но другой его коллега показал, что у него не было проблем с этим термином. Все к нему привыкли, и его удобно использовать. В итоге суд не признал это слово расистским. Так что теперь Матвей может сколько угодно звать меня "гуэйло".

     Автор приведенной выше картинки про то, как богач, политик и мент сосут кровь японского народа – Ляо Бинсюн (1915 – 2006). Известный комиксист из Гуанчжоу.  В 1930-е годы, будучи по профессии учителем начальной школы, Ляо задался вопросом, как в целях пропаганды донести творчество до необразованных людей. Так он придумал технику «рассказа в картинках» – т.е. простых, реалистичных картинок, перемежающихся фактами. Ляо считал, что карикатуристы могут использовать традиционный способ рассказывания историй, чтобы установить контакт с людьми, а затем позволить изображениям творить свою магию. Такое сочетание традиционного рассказа и современного рисунка было одной из многих гениальных тактик, примененных во время антияпонской войны.  Чжу Цзиньлоу, главный редактор журнала «Китайская карикатура» писал о его творчестве в те годы:   «Карикатуры Ляо Бинсюна тяжелы, как балка, нависшая над головой и вот-вот готовая упасть; странны, как будто вы видите огромный метеор, падающий перед вами

       Ужинал тут с одним профессором. Он спрашивает: "У тебя есть друзья-японцы?" "Нет", - отвечаю я, немного покривив душой. "Это хорошо, - говорит, - а то бы я с тобой и за один стол не сел!"  Вспомнил, как недавно, в годовщину нанкинской резни, девушка появилась на улице в кимоно. Бдительные граждане тут же вызвали полицию. И ее забрали в отделение. Там выяснилось, что в истории она не сильна. Ведать не ведала, какой день. А кимоно нацепила, потому что работает в рекламе и шла на фотосъемку.  Я спросил у студента Боярина, почему китайцы так ненавидят японцев, а сами сплошь ездят на японских машинах. "Это здоровый прагматизм!" - ответил он.