Сократ
Готовится книга о Сократе. Собираются деньги. По просьбе редактора-составителя я написал туда такой грустный текст:
"Начну чуть издалека. Одним вечером к нам в гости зашла знакомая девочка. Она работает с мигрантами. Рассказала, что побывала на открытии правого книжного магазина в центре Москвы. «Зачем?» – удивился я. Она что-то стала объяснять про диалог. Что там трудятся молодые открытые люди, и с ними нужно разговаривать. «Не все так однозначно», – заключила она. Я начал кипятиться. Возразил, что эти молодые люди наверняка хорошо подкованы в своей идеологии. И у нее нет достаточной базы, чтобы с ними спорить. «И вообще, – говорил я, – фашистов не переубедить. Они понимают только один аргумент – кулаки». Даже процитировал слова Буллстрита из своей старой книжки «Дать пизды»: «Мы верим в равенство, а они – в неравенство. Может, это дается с молоком матери».
После этого
разговора я был сильно расстроен. Время больших свершений ушло, думал я.
Великий угар типа Химок и других прыжков уже невозможен. Фаши спокойно
открывают магазины в центре Москвы. И им все сходит с рук. А через несколько
дней я узнал, что Сократ умирает.
Я познакомился с
ним, наверное, году в 2007-м, вскоре после того, как он перебрался в Москву. Я
тогда работал главным редактором одного молодежного журнала, который выпускало
серьезное западное издательство. Там выходили всякие газеты и журналы. А
редактором у меня был Зог. И к нему в редакцию пришли как-то Шкобарь и Сократ.
Сократ меня увидел – а я такой был здоровый и бритый. И он спросил про меня:
«Чего, он тоже нациков гоняет?» И развеселился.
С тех пор мы
общались по всяким темам, в основном, культурного профиля. У нас с товарищами
была творческая группа «Противотанковая граната», мы, в том числе, выпускали
альманах. В нем опубликовали стихи Сократа. Там присутствовали такие,
актуальные и сегодня, строчки:
пусть
этот мир сожрет вирус эбола
мегаполисы
захватят толпы мертвецов
всех
людей уничтожат в холокосте
раздавят
под руинами их дворцов
больше
крестовых походов
больше
безумия, гнева и страха
кровью
смоченных отходов
во имя иисуса, будды и аллаха
Много было
разного угара. Если вспоминать какие-то примеры яркие, помню концерт в лесу,
который Биди организовывал. Там Working Boys выступали, где пел Сократ, Дюша «МАО» покойный («Московский
Асвободительный Оркестр»), мы тоже пели. Там была толпа панков-ирокезников
новой генерации, которые не бухают, а за собой мусор собирают. Нашего вокалиста
Каталу они на руках качали и в воздух подбрасывали. Потом, если мне память не
изменяет, пришлось через какой-то овраг уносить ноги от ментов. В общем, смешно
было.
В то время мы
часто вместе мероприятия по приколу делали. Помню концерт Working Boys и ПГ, который удалось замутить в дико гламурном клубе
«Икра» через знакомого арт-менеджера. Немногие случайные посетители в полном
недоумении взирали на происходящее на сцене. Но Сократ остался доволен. В клубе
«ОГИ» по поводу юбилея анархистского журнала «Автоном» организовали avtonom-party. Тут уже народу было битком, все свои.
Кроме нас и Working Boys Политзек
выступал, еще кто-то. На всех этих гигах, разумеется, работало анархо-дистро,
где продавались журналы и книги. То есть все это не так просто делалось, а
через музыку определенная идейная пропаганда шла. Сократ не только пел, но и
активно занимался организацией, дистро, афишами, рассылками и пр.
Самыми угарными,
наверное, были «либертарные танцульки». Тогда у нас была мастерская в доме
Шаляпина. Не в том доме, где музей, а есть еще один дом, где жил Шаляпин, на
Кропоткинской. Он тогда был в полуразрушенном состоянии, а сейчас закрыт на
реставрацию. В общем, целый дом находился в нашем распоряжении. И придумали
делать там такие дискотеки – музыку разную включали, ой, реггей, ска. На эти
дискотеки собирались антифа-скины. Сократ там охраной ведал. Это были развеселые
мероприятия, сейчас такое невозможно представить.
Самым запоминающимся
был концерт на Арт-Стрелке, где теперь хипстерские заведения, прямо напротив
Кремля. «Руки на одеяло» выступали, те же Working Boys, мы. Это как бы на открытии выставки
происходило, «Против мусора» –
имелись в виду мусора, конечно. Такая игра слов. Много очень народа пришло,
целая площадь. Ваня Костолом там еще был. Некоторые наши слушатели-скины так
раздухарились, что в такт музыке стреляли в воздух из разного оружия.
Мы незадолго до
того премию как художники получили и смогли финансово поучаствовать в
организованном Сократом и другими ребятами турнире по смешанным единоборствам
«Не сдавайся». А после этого выступления наш Катала уехал в Нью-Йорк и деятельность
нашей арт-группы закончилась. Это 2009-й год.
Последним
событием, которое я делал в те годы вместе с Сократом, была выставка
антифашистских трофеев. Мы устраивали ее в рамках фестиваля активистского
искусства «Медиаудар» на Винзаводе в 2013 году. Зог, JT и др. помогали собрать выставку анархо-самиздата, а
Сократ – антифа-трофеев, то есть срезанных и сорванных у фашистов нашивок,
отнятых знамен и других предметов. Эту выставку даже по телевизору показали. Тогда
же пригласил Сократа прочитать лекцию по самообороне для художников-активистов
под юмористическим названием «Как прикрыть свою жопу в тюрьме». Это уже после
его первой отсидки было.
Так что Сократ
активно участвовал во всех этих культурных инициативах – и в музыкальных, и художественных. Он
всегда был рад замутить что-то правильное с его точки зрения, полезное и
прикольное. Ну и по-человечески помогал всегда – например, если нужно было
организовать охрану выставки, у которой могли быть неприятности.
Прошлым летом мы
провели мероприятие в связи с 20-летием творческой деятельности нашей группы.
Был музыкальный концерт в клубе, и Сократ вышел на сцену. Пел вместе с нами
наши песни.
После этого мы еще виделись, гуляли по моим дворам. Разговор несколько раз возвращался к тюрьме. Сократ был на позитиве, но после второй отсидки он в чем-то изменился. Я думаю, что его раздавила Система. Система в целом. Во-первых, весь этот движ, – в котором, как он мне рассказывал, он хотел заниматься педагогической деятельностью с молодежью, стать для этих ребят учителем, – по сути, рассыпался. Вся эта деятельность была пресечена. Движа не осталось, остались лишь его фрагменты, субкультуры, но массового оппозиционного движения сейчас нет. И та же тюрьма его надломила, но я думаю, что все это вкупе, тюрьма тоже как часть всей этой системы. Много что развалилось, но Сократ продолжал быть верен тому, что осталось. Остался, например, журнал «Автоном», в котором мы оба неизменно сотрудничали.
Один мой друг его
впервые увидел после как раз нашего последнего концерта, и сказал, что Сократ
ему показался добрым и нежным. И это и мое главное впечатление – в противовес
тому, каким Сократ казался многим – такой большой здоровяк, – на самом деле он
был добрым и нежным.
Сократ ушел, и как это ни банально звучит, ушла целая эпоха. Эпоха большого движа, бесшабашности и надежд. На смену ей пришло время отчуждения, осколков, холодного воздуха, ставшего каменной стеной. Но я верю, что все еще изменится".
Horrifying. . .
ОтветитьУдалить