Меч иль перо

     

  

Дописал недавно в книгу о связях тюрков Китая, Средней Азии и России главу о поездке в Казань. Пока дописывал, в голову лезли такие размышления:

 Казань. Волга. Сердцевина России. Но что нам известно о татарской культуре? Почти ничего. Татары учат имена русских поэтов. Пушкин, Лермонтов. Наше все. Но не помню, чтобы в школе мы проходили имя хоть одного татарского поэта. Были ли в школьной программе Тукай, Кутуй, Наджми? А ведь татары – это второй по величине этнос России.

 Наш мозг поражен имперским сознанием. Мы взращены в имперской культуре. Как ее переосмыслить? Ведь вся наша классика – сплошь имперская. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Достоевский, Толстой… Может быть, для начала расширить кругозор? Российские славяне и тюрки живут уже тысячу лет вместе. Не включить ли в учебники не только творчество колонизаторов, но и колонизованных? Например, первого тюркского филолога Махмуда Кашгари и первого тюркского поэта мусульманской эпохи Юсуфа Баласагуни? У Баласагуни есть удивительно мудрые для своего времени строки:

 

Мечом владенья можно укрепить,
Пером порядок в них установить.

И мудрость шаха в том, что б знать, где нужно
Употреблять перо, а где оружье.

Стекает кровь с меча – страна растет.
Стекает тушь с пера – казна растет.

Но если выбор есть – зло иль добро,
Мечу должны мы предпочесть перо.

 

 Или произведения средневековых литераторов Поволжья – Кутба, Махмуда Булгари, Саифа Сараи. Непременно труд Шарифи, в котором причина поражения войск Ивана Грозного во втором казанском походе изложена совсем в ином свете, чем в позднейших трудах российских историков. Если Карамзин винит в отступлении непогоду, то Шарифи описывает полнейший разгром русской армии. Стихотворные строки у него чередуются с прозаическими: «Он неверный да чванливый и задравший нос, и он многобожец и пораженец эпохи, и смутьян золотом порожденного мира, один из двух чертей, предводитель окаянного войска, безбожник Иван, со своим видом фараона и Немрута, желая сам встать во главе, собрал солидное, многочисленное войско и мерзких воинов, приблизительно с 800-тысячным войском с пушками и ружьями... Придя, окружив великий город Казань, организовали осаду. Вражеское войско было многочисленным, как полчища муравьев и племя Яджужа, а не людей...» Дагестанских тюркских поэтов XV в. – ногайца Шал-Кийиза и кумыка Умму Камала. Более позднего кумыкского поэта Ирчи Казака:

 

И - будь он проклят - царский этот гнет
Отныне нам покоя не дает.
С тех пор, как в горы ездят на фургонах,
Там выстрелы уж больше не звучат,
И пули царских не разят солдат.
Неплохо бы таких, как этот царь,
Кто мнения людей не хочет знать,
Собравшись вместе, в землю закопать.

 

 Пожалуй, напишу о своем предложении министру образования. Он ведь почти мой однофамилец – Фальков.  

 

 Я озабочен судьбой китайских тюрков – уйгуров. Их ассимиляцией и дискриминацией.  Но в этом смысле  Китай и Россия – два сапога пара. Обе страны сохранили национал-имперское представление о собственном величии. Обе так и не отказались от своего имперского и колонизаторского прошлого.

 Представление о мифическом величии переходит в комплекс утраченного величия. И желание его вернуть. А оно в свою очередь может вести к новым территориальным войнам. И к новой колонизации. Бесконечный процесс насилия, пролитой крови и потерянных жизней.